Бабу Дашу угнали в Германию на принудительные работы , когда ей было всего 16. Вернулась на родную Смоленщину в 45-м. Родную деревню германец сжег дотла, а отстраивать ее было некому: все мужчины легли на фронте, а женщины разъехались по белому свету по родственникам, которых война не зацепила. Многие из эвакуации не вернулись.
Даша осталась на родной Смоленщине – в соседней деревне приютили ее знакомые. Работала на ферме, коров доила.
Замуж так и не вышла. За кого выходить-то? Остались мужики на полях сражений.
Одним словом, доработала до пенсии, а потом еще 5 лет после пенсии. А когда померли ее благодетели – Дарья поняла, что за свои 60 лет так ничего и не нажила, кроме болезней. Но самое страшное – осталась без жилья. Она-то жила в чужом доме, и когда ее благодетелей не стало – их дети решили дом продавать.
Вот тогда и оказалась баба Даша без крыши над головой.
Эту художественную поленницу в виде стога баба Даша сложила сама
Социальная служба предложила ей поселиться в Дом для одиноких престарелых людей. Деваться некуда – согласилась. И прожила там хороший десяток лет. За ее добрый покладистый характер Дарью Ивановну все уважали, тянулись к ней и пациенты, и персонал учреждения.
Подсолнухи баба Даша сажает как опору для фасоли. Говорит, что так всегда делала ее мама
Но настали времена тяжкие, и Дом престарелых расформировали, а его жителей распределили по разным домам.
В один из таких домов попала и баба Даша. Привыкшая к тому, что к ней везде обращались по- человечески, Дарья Ивановна была шокирована новыми порядками в новом учреждении. Ей указали место на койке (как собаке на коврике) и предупредили, что отсюда она могла встать и пойти только с разрешения санитарки. Кормили впроголодь – иногда давали бульон на костях, а все остальное меню состоялось из жидкой овсянки да ложки квашеной капусты.
С пациентами обращались грубо. Однажды баба Даша попросила ночью водички у санитарки, а та ей ответила: до утра дотерпишь.
Это было последней каплей, когда терпение бабы Даши лопнуло.
Она стала жаловаться руководству учреждения, социальной службе – там на ее жалобы не отреагировали.
И тогда баба Даша тайком отправила письмо прямо Путину.
Проверка нагрянула внезапно, но руководство учреждения стало убеждать комиссию, что бабка не в себе, и что ее надо поместить в психушку.
Однако, пообщавшись с бабушкой, члены комиссии убедились, что она вполне адекватная. А вот кормежка в учреждении была действительно ужасной.
Кровать, новое шерстяное одеяло и большую подушку летом привезли волонтеры. Первые месяцы баба Даша ютилась на старом продавленном диване
Дарье Ивановне предложили переехать в еще один Дом для престарелых, но она отказалась. Говорит, если бы ей домик предоставили где-нибудь в деревне – но купить его она не сможет, денег за всю жизнь не накопила. Почти всю пенсию у нее отбирали в «присутственных домах».
Просьбу Дарьи Ивановны уважили. В одной деревеньке на Смоленщине неподалеку от тех мест, где она родилась, ей нашли подходящий домик, который давно никому не принадлежал.
На первых порах сельский совет даже мебель ей кое-какую выделил. А волонтеры помогли отремонтировать печку и произвели ремонт в самом доме.
Баба Даша прямо ожила – веселая такая стала. Соседей на новоселье пригласила – таких же старушек, как и сама. Соседки принесли с собой кто – меду, кто – груздей солененьких, а кто – домашней колбаски. Славно посидели за одним столом. Вспоминали молодые годы, которые выпали на военное лихолетье, да на послевоенное поднятие страны из руин.
Долго не расходились по домам. А затем собирались на посиделки чуть ли не каждое воскресенье – очень понравилась им новая соседка.
