О силе оберегов и талисманов известно с древних времен, а если точнее – то с самого зарождения человечества. Но одно дело – прочитать о чудо – оберегах на сайтах в интернете, а другое – услышать рассказ от самого человека, которому повезло в жизни на себе испытать чудодейственную силу оберега.
Этот рассказ оставил после себя нам, внукам, наш дед-фронтовик.
Война 41-ого года застала его у станка, где он, 17-летний паренек, только начинал работать после выпуска из ремесленного училища. Дед пошел на фронт добровольцем. И когда он уходил из дома, его мама, а наша прабабушка, зашила ему в пояс трусов миниатюрную иконку Николая Угодника, надежно обмотав ее непромокаемым материалом. Дед сначала возражал (советские люди по тем временам были сплошь и рядом атеистами), а затем согласился. И нисколько об этом позже не жалел.
Колонна добровольцев направлялась к станции, как вдруг в небе появились фашистские стервятники. Впереди, шагах в десяти, показалась силосная яма. Бойцы, не успевшие побывать на фронте, кинулись в силосную яму. А дед лег под кустиком (будь что будет) – и замер от страха. Бомба угодила прямехонько в силосную яму, из которой только шапки полетели вверх. Деда оглушило, он кажется что — то кричал (есть кто живой?), заглядывая в силосную яму, но никто не отозвался, а у деда на голове поседели волосы от увиденного.
Затем он попал на фронт, воевал под Сталинградом. Однажды на привале бойцы наспех трапезничали кашей. И вдруг вражеский снайпер выстрелил из своей винтовки с оптическим прицелом. Пуля угодила в котелок, да там и застряла. Дед во второй раз остался живой. И мысленно благодарил Господа Бога за свое чудесное спасение.
Затем на одном из участков фронта дед был ранен, и попал в плен к фашистам.
Два года находился в фашистском концлагере. Перед концом войны военнопленных направили на завод по изготовлению оружия – своих рук у немцев уже не хватало. И вот однажды этот завод бомбила американская авиация. Все рабочие бросились в метро, которое служило бомбоубежищем. А дед лег под плавильной печью, и решил никуда не бежать. Только голову руками прикрыл. Сколько длилась бомбежка – он не мог вспомнить. Но от разрывов бомб дед опять оглох.
Когда все закончилось – от цеха не осталось ничего, только остовы нескольких плавильных печей смотрели в небо. А чуть погодя, дед узнал, что все рабочие, которые побежали в тоннель метро, погибли. Прорвало дамбу, и вся вода хлынула в метро. Об этой трагедии вспоминали еще долго. А деда после освобождения из плена еще долго лечили в военных госпиталях. Но его глухоту так до конца и не вылечили.
После войны дед женился, работал на механическом заводе, закончил вечерний техникум, и вырастил двоих сыновей. Он умер в начале девяностых годов, хоронили его со всеми воинскими почестями. А бабушка еще долго хранила его оберег, который трижды сохранил ему жизнь в лихие военные годы.
